Как вернуть радость жизни?

Позвольте проиллюстрировать тему анекдотом. Читает Яков Кульнев Скачать в mp3 (4. 8 Mb / 05:12 мин. )

Деревня. Муж с женой собираются на рынок. Жена: — Купим корову. — Нет, — отвечает муж, — давай лучше купим гармонь! — Дурак, гармонь не подоишь! — Дура, на корове не сыграешь!

Мы видим двух людей с двумя разными отношениями к миру. Жена — хозяйка, проявляет естественную и ожидаемую деловую сметку, нацеливаясь на нечто, в хозяйстве явно нужное. А что же муж? Его позиция — позиция «ребенка» в сравнении со «взрослым» и практичным подходом жены. Вопрос «Что лучше?» или «Что правильнее?» совсем не так прост, как может показаться на первый взгляд. Конечно, если дать ребенку неограниченную свободу, он станет играть с утра до ночи и питаться одними конфетами (что закончится печально).

Но так ли безусловно выигрышна позиция «взрослого», для которого еда — это только питание для организма, а основное наполнение жизни — так называемое «дело»? Причем под «делом» подразумевается не собственно «Дело» (которое с большой буквы) — призвание и путь самоактуализации — и даже не только работа как профессия, необходимое для всех добывание куска хлеба, но и сфера быта — т. е. та деятельность, которой мы «вынуждены» заниматься, организуя свое жизненное пространство. А ведь значительная часть этой работы даже не служит созданию комфорта, а диктуется социальными нормами и условностями. «У хорошей хозяйки дома чисто» (читай: «Ты же хочешь считаться хорошей хозяйкой?»). «Дом должен быть — полная чаша» (и неважно, что никому из живущих уже не хочется из этой чаши пить, потому что выдохлись, ее наполняя).

Да — корова, несомненно, нужна. Но разве это единственное необходимое для нас? Отрицая в себе Внутреннего Ребенка, не обедняем ли мы собственную жизнь, не отсекаем ли возможность радоваться — радоваться просто так, как могут это дети (до тех пор, пока мы не обучили их «подобающей серьезности»)? Становясь взрослыми, мы несравненно расширяем наши возможности во всех сферах, за исключением, пожалуй, одной — непосредственности восприятия мира, которая и открывает путь к радости от самого ощущения жизни.

Но ведь «отсечение» именно этой сферы несказанно обкрадывает нас, делая нашу жизнь пресной и, по сути, страшной — ведь, если вдуматься, иначе как страшной не назовешь пропасть между величием Жизни как дара и конечной ничтожностью наших жизненных задачек. Между тем совершенно не обязательно, чтобы «взрослость» и «ребячество» противоречили или мешали друг другу. Они прекрасно могут уживаться и даже проявляться одновременно, когда ощущение радости бытия служит фоном для любой деятельности, включая по-взрослому вдумчивое и грамотное исполнение работы.

К счастью, на Руси еще есть порода людей, сохранивших это ощущение радости внутри себя. Вдвойне к счастью, что многие из них живут в окружении, в котором они не чувствуют себя «чудаками» — ведь там это норма. В провинции до сих пор можно услышать фразы типа: «Слышь, Нюрка-то праздник закупала!» Не водку, не закуску — а именно «праздник»! В «цивилизованном» же мире принято покупать «водку» (или караоке, что в данном случае не принципиально) и радоваться не просто так, а «по факту».

Попробуйте пройти по улице с жизнерадостной улыбкой на лице, а пуще того — пробежаться вприпрыжку. На вас будут смотреть как на непривычное явление, этакое чудо-юдо. Здесь может быть и насмешка («Вот придурок!»), и подозрение — ведь все необычное и непонятное настораживает. В нашей культуре прилично быть мрачным и неприлично веселым, прилично хамить и неприлично говорить приятные вещи.

Отстраненность и скука привычны, мы к ним внутренне готовы — тогда как доброе слово, сказанное без повода и потому по-настоящему искреннее, у многих вызывает защитную реакцию отторжения. Нам трудно как «выдавить» его, так и принять от другого. Может, ему что-то от нас надо? Словно мы боимся, что, приняв, будем «обязаны» и сами давать, что отклик на доброе отношение лишит нас свободы и поставит в зависимость от другого.

Это реально одна из серьезнейших проблем современной цивилизации, и особенно ярко этот гуманитарный кризис, если не катастрофа, проявляется в странном отношении общества к «чудикам». Именно так мы называем людей открытых, естественных, одаренных счастливой способностью носить в себе праздник и щедро делиться им с окружающими.